В пользу такого понимания говорит то, как Платон видел, а вернее, ненавидел, гуманистическую и рациональную теорию государства — теорию, которая впервые получила развитие при жизни его поколения.

Для лучшего понимания этой теории следует использовать язык политических требований и политических предложений-проектов (см. главу 5, раздел III). Иначе говоря, не надо искать ответ на эссенциалистский вопрос: "Что есть государство, какова его истинная природа и каково его действительное значение?" Не надо искать ответ и на историци- стский вопрос: "Как произошло государство и в чем источник политического долга?".
Мы должны ставить вопрос так: "Что требуется от государства? Что мы предлагаем в качестве законной цели деятельности государства?". А для того, чтобы выяснить, каковы наши основные политические требования, мы можем задаться вопросом: "Почему мы предпочитаем жить в хорошо организованном государстве, а не без государства, т. е. в анархии?". Вот что значит задать рациональный вопрос.

Именно на этот вопрос должен попытаться ответить социальный технолог, прежде чем он примется строить или перестраивать какой-нибудь политический институт. Ведь он только в том случае решит, соответствует ли тот или иной институт возложенной на него функции, если поймет, что ему нужно.

Но ирригация предполагала не только возможности, но и ограничения. Как только начались улучшения, население ока­залось привязанным к территории, заключенным в «клетку».

В Месопотамии эта [аллювиально-экологическая] «клетка» была не так ярко выражена, как в Египте. В первой обрабаты­ваемые при помощи ирригации территории всегда были мень­ше тех, которые потенциально могли быть использованы для ирригации. На самых ранних этапах для ирригации былаот­ крыта лишь узкая полоса, непосредственно окружавшая основ­ные речные каналы. Напротив, земли, расположенные вокруг Нила, удобрявшего лишь узкие котлованы земли, были раньше полностью заселены.
Территория также привязывала к себе людей, поскольку предполагала значительные инвестиции труда для обеспечения излишков,— социальная «клетка».
Ирригация требовала инве­стиций в кооперативный труд с другими, строительства памятников, сохраняющихся на многие годы. Ирригация приносила большие излишки, распределявшиеся между участниками, связывая частные инвестиции и (создаваемые) артефакты.

Цивилизация является наиболее проблематичным термином в силу своей большой ценностной нагрузки. Не существует единого определения на все времена. Я рассмотрю этот во­прос в начале следующей главы. А пока будем довольство­ваться предварительным определением. Согласно Ренфрю (Renfrew 1972: 13), цивилизация объединяет три социаль­ ных института: церемониальный центр, письменность и го­род. Там, где они сочетаются, это приводит к скачку в кол­лективной власти людей над природой и прочими людьми, который, несмотря на переменчивость и неравномерность доисторических и исторических упоминаний, дает нача­ло новому.
Ренфрю называет это прыжком в «обособление», в контейнер, содержащий людей в рамках отчетливых, фик­ сированных, замкнутых социальных и территориальных границ. Я использую метафору социальной клетки.


Первые постоянные государства в мире «изначальных цивилизаций» возникли в ре­ зультате заключения в «клетку» аллювиальным и орошаемым земледелием в цивилизации речных долин. Эти первые госу­дарства, судя по всему, имели представительские институты, позже подорванные войнами, концентрацией торговли и появ­лением частной собственности. Второй этап — греческая демо­кратия также была продуктом заключения в «клетку», отчасти экономического, отчасти военно-гоплитского.


Власть государства модерна в основном касается не государственных элит, властвующих над обществом, а уплотняющихся отноше­ний государство — общество, запирающих социальные отноше­ния в «клетке» на национальной, а не на локально-региональ­ной или транснациональной территории, тем самым политизи­руя и геополитизируя гораздо больше социальной жизни, чем в предшествующих государствах.